Николай Викторович Дочкин (1935-2015)

Поездка в Китай

Она была последней, эта поездка Николая Дочкина. Ему уже исполнилось 80 лет, и он сначала никак не хотел ехать.

-Не поеду, не поеду, не поеду!..

- Почему?.. Давай поедем… Там же твои работы…

-Ну сказал же, не поеду…

И поехал. Поехал, потому что у китайцев скопилось много его работ, сделанных за всю жизнь, а проданных как-то вдруг, не совсем обдуманно; возможно, даже из страха, что уже виден конец пути, а работы всё не пристроены.

Поехал, потому что, наверное, хотел посмотреть, как они будут жить там, на новом месте. Понравятся ли они другим людям? Ведь столько в них вложено эмоции, энергии, мысли, - он весь в своих работах! Понравится ли он китайцам?

…Китайцы так приглашали, много раз, и слышать не хотели, когда отказывался. А отказывался, потому, что чувствовал приближение чего-то неотвратимого, так отчётливо и остро, как только может чувствовать восприимчивый организм художника…

…Быстро и красиво собрались: купили всё новое, удобное; сели в машину и… покатили в аэропорт, легко и свободно, как будто и не было долгих уговоров, колебаний, сомнений, - он решился, согласился и успокоился… Рядом с ним стало необыкновенно хорошо: тепло и надежно.

Всю дорогу художник Дочкин неустанно смотрел в окно, запоминая виды; иногда комментировал: почему-то берёзы здесь все наклонились, - должно быть, ураган прошёл,- а здесь горели, а вон там… вырубали! Боже, сколько леса вырубили!.. И так всю дорогу по матушке России: и новые впечатления,.. и боль…

Долго сидели в аэропорту в ожидании рейса. И он продолжал наблюдать, теперь уже спешащих пассажиров, снова комментируя; сравнивал, что-то придумывал. «Смотри – смотри, пацанёнок, как у Полинки (дочь художника): мать несётся, а он спокойно сидит на руках, не вертится… А вот этот бежит, за материну юбку держится,.. наверное, боится потеряться… Эх ты! девчонка маленькая, от родителей рванула, - не догнать»… И в этом привычном потоке жизни для него, художника, всё было свежо, необычно, ярко, словно видел он всё в первый раз; и светилось таким восторгом его молодое, 80летнее лицо!.. Интереснее всего было наблюдать его самого.

В самолёте не читал, не спал. Тихо смотрел в окно, - о чём-то думал.

…На китайской земле встречали по-царски: целая делегация китайцев, с цветами, приветствиями,.. прямо как будто подхватили, понесли, усадили в почти правительственную машину. Он - среди гладких черных голов - выделялся своей пушистой белой шевелюрой и тем, что был Народным художником России, точно единственным сейчас в этом аэропорту, городе, а быть может, и на этом участке Земли.

По дороге всё показывали, обо всём рассказывали на ломаном русском, иногда на китайском (и тогда мы не понимали). Он сидел рядом с водителем, чтобы всё видеть в окно, слушал китайцев и смотрел, смотрел, смотрел,.. во всём находя что-то своё, только ему одному ведомое.

…Жили недалеко от города Харбина, прямо в картинной галерее, напоминающей Третьяковку, только маленькую. У входа – фигура Давида Микеланджело, тоже уменьшенная. Вокруг галереи был чудесный парк, набережная и водная гладь с пароходами; вода делала изгиб и замыкала парк в кольцо, - образуя, таким образом, великолепный остров , остров с названием Солнце. Именно здесь, на острове Солнце, и должна была открыться китайско-русская выставка; здесь сейчас и жили работы русского художника Николая Викторовича Дочкина.

Накануне выставки Николаю принесли на подпись целую охапку его маленьких работ, которые он называл «жемчужинами» и всегда в мастерской показывал. Начали перебирать, рассматривать, вспоминать. «Вот эту я писал за деревней,.. вот эту – у леса… а эту… долго ехал на велосипеде, чтобы найти подходящий мотив»… И вдруг, так горячо, от сердца: «Вот сейчас как возьму все работы, положу в сумку и уеду отсюда! Что они им, китайцам? А мне..!» «Ты что? Они же проданы…» «Да, знаю, проданы, - с отчаяньем, - это я так… Фотографируй!» Я фотографировала.

23 августа 2015 года перед галереей имени Хань Цзяньминя на площади, покрытой красным ковром, состоялось открытие китайско-русской выставки. Было много людей, особенно молодых, очевидно, учащихся художественных школ. Они подъезжали на больших автобусах и сразу глазами искали почётного русского гостя (знали о нём заранее), чтобы подойти поближе, рассмотреть и обязательно сфотографироваться. Фотографии со знаменитостями в Китае – особо значимы и ценны. Они обеспечивают китайцам популярность, уважение и даже особый статус. Поэтому все желали запечатлеться с Народным художником России, даже вставали в очередь.

Начало церемонии. Чуть хмурится небо, но все художники уже стоят перед галереей . Николай Дочкин – в центре; с белой шевелюрой и в светлом костюме он весь будто светится в этот пасмурный день. Рядом с ним - Хань Цзяньминь, владелец галереи, всех работ и устроитель выставки. Николаю дают слово. И как только он начинает говорить, из-за тучи показывается Солнце. «Солнечный человек!» - восклицает пораженный китаец.

И художник Дочкин, игнорируя все предвзятые мнения о китайцах, забыв о сложностях торговли с ними, благодарит их за самое важное для него, за «неравнодушие к искусству». И, связывая это неравнодушие также с большим количеством присутствующих здесь молодых людей, у которых «всё впереди», он пророчески рисует Китаю большое и светлое будущее, желая всем, только одного, самого главного – здоровья.

И в то время, как он произносит эту хвалебную речь Китаю, в глубине его сознания и в самом центре его Сердца, беспокойно звучит горькая мысль о современной России, ставшей совершенно равнодушной к настоящему искусству.

 

 В выставочных залах галереи. Работы Н. В. Дочкина.

 

***

Художник Дочкин чуть рассмешён и смущён рукопожатием у своего фотопортрета. Хань Цзяньминь дружественен и доволен.	Объяснение творчества. Хань Цзяньминь внимательно слушает. Он горд и удовлетворён.

 

***

Некоторые маленькие работы Н. В. Дочкина